Konstantin Volkov, 2003 (azazello home page, §40) ***     Мой проект: отдых в Карелии
§40

Впечатления о трех восхождениях в Хибинах в конце января 2001 года

 21 сентября 2004 

Не знаю как у кого, а у меня все всегда начинается странно, и вот в этот раз тоже, все началось с нелепой идеи. А если копать еще дальше то все началось с поездки в Москву, где я отдыхал у моего друга - Никиты, там я увидел фильм по видику, как они с двоюродным братом ходили в лыжный поход в Хибины. Меня впечатлило две вещи, горы, которые я увидел на видео, но в которые они не ходили, и суровый климат тех мест. Меня также впечатлила пурга, и то что на этой пурге фильм кончается так как дальше по словам участником был сущий экстрим, и камера вырубилась. У меня был небольшой алпинистический опыт и меня очень возбудила мысль оказатся не просто в тех местах, а вскарабкаться на одну из Хибинских вершин.

Я знал, что мои знакомые идут в горный поход в эти места на студенческих зимних каникулах, из Петрозаводска. Когда я подошел к руководителю с вопросом принять меня в состав группы я не знал ни откуда я выбью время, ни деньги, ни как я пойду и во что буду одеваться. Я знал, что нас будет трое, максимум 6-ро. Меня приняли в состав группы, которая окончательно определилась лишь за 4 дня до похода.

В день отправления, как всегда навалилась куча дел на работе, я понимал, что не успеваю, и в результате бешенных закидываний всех своих шмоток в рюкзак я еле успел на поезд. И это при всем том, что готовился к этому походу я уже за неделю, начиная с того, что купил себе всяких видов перчаток, и рукавиц, шерстяных носков, покупал ткань и слезно упрашивал Катю сшить мне фонарики для ботинок. Неся все это богатство в своем рюкзаке, я с поросячьим визгом бежал к своему вагону за три минуты до отправления поезда, с округлыми глазищами вытянув руки вперед, чтобы скорей уцепиться за ручку у лестницы вагона. Я бы мог, конечно, здесь добавить про не менее квадратные глаза Ани, которая стояла на пироне и не надеялась уже видеть меня в составе участников похода, и не стану особо описывать как вывалились челюсти Вальдемара, и заикающийся голос Жени, короче все кроме Егорыча были удивленны моим появлением, который как потом сказал мне, что верил, во как.

Ну теперь о конечном составе. Нас было пятеро. Иван Егорыч - руководитель, Вальдемар - медик и в последствии автор страшных историй про аборты и ожоги
62 процентов тела, но об этом потом, Женя - студентка сельхоза, поведавшая нам об устройстве доильного аппарата, но об этом тоже потом, Аня - скалолазка от мозга костей, которая меня потом чуть не убила, ну и я, скромный гений, прозванный в последствии "Хибин-ТВ" за ночные рассказы когда всем хотелось спать. Хочу сказать, что из всех участников я знал только Егорыча и Аню.

Теперь о поезде: это общий реализованный в плацкарте, почти сутки езды, грязь и купе у самого туалета, короче - все условия. Пол ночи не спал, не выспался и днем, отъедались огурцами Жени, я пытался отоспаться и весь остальной вагон тоже, бедняжки, им ведь пришлось пережить первую в своей жизни ночь в компании с "Хибин-ТВ" а также услышать в исполнении автора страшную историю про то, как Гулливера однажды заколбасило, а лилипутов соответственно плющило.

Прибыли мы где-то в 17:00 это в тех Апатитских местах типа по нашему уже вечер и не видно ни хрена, хоть выколи один глаз, хоть другой. Но, так или иначе, как-то на ощупь мы дошли до остановки и сели в автобус. Такси нас брать не стали, нет, сначала подошел один мужик и сказал, что согласен за 180 рублей, мы ему - нет, потом он подошел и предложил за 150, я скромно как математик сказал, что если мы так час постоим, то он нам уже должен будет. Ну, короче, завалились мы как положено в автобус прижали тетю кондухтора к стенке саночками, в одну руку деньги вложили, из другой руки билетики вынули, и так и поехали до Кировска.

Там мы пересели еще на один автобус, и там уже было совсем темень темная, потом пешком с километра полтора до профилактория со всем барахлом. Пока все это происходило, я честно говоря уже устал, что меня и беспокоило, ибо идти как я знал нам нужно было еще много. И когда мы подошли к фонарю у профилактория, чтобы надеть лыжи и привязать к себе саночки, я уже чувствовал приближение офигенной усталости. Потом когда я пошел на лыжах в первую горушку, этакую маленькую хибинину метров 100 подьема, я чуствовал себя просто дистрофиком, нажравшимся колес, чтобы заползти на эту гору. Эти мерзкие саночки все норовили стащить меня обратно к подножью, в результате каждых двух шагов я делал один обратно. Но потом к счастью надо было съезжать, правда спуск показался мне менее крутым и продолжительным, а потом после передышки мы съехали с маленького холмика, и опять эти проклятые санки тут догнали меня и втаранились эээээ: в зад, в результате чего я грохнулся с рюкзаком на снег. После этого саночки уже не хотели ровно ехать и все елозили позади меня, а после и вовсе переворачиваться стали, и бедная Аня, шедшая позади, уже стала в новой роли переворачивателя саночек в нормальное положение. Потом пересекли как мне показалось целую тундру, и еще озеро и было совсем темно, я только видел метров на сто вперед, и вокруг огромные хребтины гор и думал про себя слава богу что погода хорошая было минус пять градусов. И я тогда подумал еще вот если гробануться с той хребтины:. Но сразу засунул эту мысль назад. Пришли мы часам к 23:00 на место где разбивали лагерь, я уже чуствовал себя весьма избитым, и даже как-то не верил что мы уже тут. Потом мы ставили палатку, девчонки начали туда коврики стелить, я пошел за водой:. Кхе, кхе, это был номер, когда я утопил один из двух имеющихся в нашем распоряжении котелков.
Ко всему прочему когда я пошел его искать с фонариком на дне реки, промочил одну ногу совсем. Но все же благодаря Жене мы его нашли, после чего в заключение я еще раз чуть не распластался по дну реки если бы не успел ухватиться за сук, и уже потом по сугробам как снежный человек помчался в лагерь всем сказать что мы нашли котел.

После ужина, уж не помню чего ели, я отрубился, с мыслями, что если каждый день будет такой как этот, то живым я не вернусь. Ботинок промокший кстати сразу пришлось выкинуть в угол палатки, Егорыч сказал, что ему хана, он промок, и судьба его была известна - стать куском льда к утру. Я подумал, что остаются еще горные ботинки, в которых мне все-равно быть основную часть времени и спокойно уснул. И даже видел сон.

День первый или первая хребтина большой хибинины.

Было утро, часов 8, один глаз открылся сразу, это я точно помню. Егорыч приготовил нам завтрак в постель, трудно вылезать в дубак из спальника, но спалось хорошо.
Ну потом поели, переоделись в лазательное, собрали рюкзаки для восхождения и пошли на тренировку.
Точнее все пошли моим следам!!! Я там надолбал дырок своими ногами в снегу, а они уже наготово по ним шли. Перед нами была гора Тахтарвумчорр, собственно до вершины мы лезть не собирались пол пути наверх потом траверз, перекус и спуск по другой стороне вершины до лагеря. Но когда мы прошли треть меня уже это впечатлило. У Большого Жандарма мы переоделись в кошки, и уже пошли в связках, я пока делал панорамные фотографии споткнулся и гробанулся о скалу что есть маху, при этом Вальдемар, как настоящий медик, уже было понадеялся, что у меня перелом. Потом он понадеялся, что я разбил камеру, но оказался не прав в обоих случаях. Правда, было плохо, что слой льда на скале был тонким, что усложняло лазание, и снега не много.
Специально загнули зиг заг на ледниковые наползни чтобы было посложнее, в целом лазания было в начале мало, 80 процентов пути в полный рост на ногах.
Зашли на плато, спустились в колуаре траверс к другим жандармам там выпили чай, все легко и красиво. Сделал пару снимков, внизу крутой уклон градусов 80 там решили спускаться на дюльфере. Последний - без страховки. Я спускался после Жени, все хорошо, веревку не грузил, пока не дошел до отрицательного карниза, там решил тоже не грузить, стал скрестись по стенке, Егорыч стал торопить, мол что я там шкрябаюсь, ну я сорвался повис на страховке, спустился, спрятался за козырек, приняли Женю, стал страховать ее вниз. Потом Егорыч тоже ниже спустился. Вальдемар стал меня страховать, он лез последним. Я опять стал лихо сбегать вниз, там еще карниз, я его еще не видел, но чувствовал, когда страховал предыдущих сильный рывок веревки в конце спуска, значит, они его не вылезали и спускались на страховке. Про рывок Вальдемару я сказал, пошел вниз, спускаюсь, вижу в натуре карниз, еще круче предыдущего, внизу Егорыч стоит и смотрит так как старый хитрый еврей, я у него спрашиваю стоит ли веревку грузить, ну он мне - грузи не бойся. Толька я на спусковом откинулся, как страховка возьми и не выдержи, я еще подумал что у Вальдемара шакал - короткий был, и хуже держит, и короче грохнулся я с карниза, метра два пролетел и упал в сугроб, чуть скатился, зацепился ледорубом, и там уже падать то особо не куда было, повезло, если только сползать до подножья, еще на одной страховке спустился вниз. Короче облажался два раза в тот день. Спустились в лагерь, уже подуставшие, приготовили обед, стемнело рано как всегда рано часов в 15.00. Потом еже ужин в 18.00 и легли спать.
Не войдя в режим еще до полуночи базарили, я рассказывал фильм &"Что скрывает ложь" после чего Вальдемар и говорил на меня "Хибин-ТВ". Легли спать, уснули. Похолодало.

День второй или восходждение по лавинному колуару восточной вершины горы Тахтарвумчорр.
Ох, это был напряг. Я всегда предчувствую какими-то фибрами что впереди становится круто. Так было и на этот раз. Мы вышли рано утром, и пошли по моей фирменной трапиночке к подножью вершины. Дул сильный ветер, под сомнением было само восхождение, но решили дойти до колуара и там решить.
Подошли к колуару (такая херня в виде трещины в скале на самый верх, обычно люди лезут по ней вверх, а лавины и камни спускаются вниз) стоя у подножья как обычно в голову лезет всякие мысли типа "а что если" или "а может не
нада" но уже внутри знаешь что полезешь туда во чтобы то ни стало. И мы
нада" как
последние идиоты, конечно, полезли, чего же время зря тратить, раз уж приехали. Сначала пошел я первым в общей связке, но через сто метров подъема, вынужден был поменяться с Вальдемаром, так как издох. Должен сказать, что на этом восхождении я ваще показал себя не очень хорошо, так как еле влачил ноги наверх. К середине восхождения я уже был последний в связке. Я все время проваливался в снег, там, где остальные умудрялись пройти по насту; в старых ступенях мне приходилось иногда колупать новые, чтобы они меня выдержали. Пару раз был риск попасть под лавину, мы осторожно пересекали желоб колуара, прячась за выступы, но снег был мокроват, и, не смотря на сильный ветер, лавина не сошла. Через 800 метров я уже жадно глотал воздух как выброшенная на песок рыба, каждый мой шаг был похож на отжим штанги. Было даже трудно поднять голову чтобы посмотреть наверх на вершину до которой теперь оставалось совсем мало. Это было хорошо, что мало. Последние 50 метров были самые трудные, а заключительная часть них - вообще строгая вертикальная полка ледника. Я лез туда как самый одержимый псих, с хрипом в дыхании вгоняя ледоруб в стену. На капюшон летели мелкие осколки от ледорубов и кошек тех, кто лез выше. Я влезал на вершину последним под крики товарищей. Там была такая пурга, что не видно было не высоты ни соседних гор, ничего кроме белого снега и ветра леденящим лицо. Я подумал, что это настоящий белый храм смерти и мы на вершине его башни, где жизни нет места. Я чувствовал себя ничтожно малым по сравнению с этой горой для меня тогда ничего не существовало на свете, ни близких, ни проблем, ни ценностей, ни меня, мысли мои сами по себе остановились, мозг просто выключился как будто заглушили двигатель катера и его привычный шум прекратился и сразу наступила полная внутренняя тишина.
Дальше опустошающий спуск вниз. Но внизу все вспоминается как один миг.
Хотя уже вечер. При мысли о том, что возможно нам стоит делать по два восхождения за день у меня отнялись руки и задергалась правое око, с которого еще предстояло отколупывать лед, так как налипший снег на ресницах обледенел.

В ту бурную ночь Вальдемар докладывал нам о его сантехнико-гинекологической практике в роддоме, о зародышах на подоконниках, ну вообщем, обычные для современной светской компании рассказы.

День третий в который я увидел каково это - быть дистрофиком.
В этот день мы разделились на две группы, Вальдемар с Егорычем пошли на вершину западнее Тахтарвумчорр, а я Аня и Женя на двойку "А" по другому маршруту. Руководителем в нашей группе была Аня, но карнизы и прочую опасную фиготень должен был пролезать я. Справедливости скажу, что нас ожидало всего два карниза. Ну, короче, полезли мы до первого карниза - полная фигня, просто прогулка пешком под уклоном. Первый карниз был самым уродским, я долго смотрел с какой стороны эту фигню можно пролезть. Он был с легким отрицательным уклоном и не слишком узкий, чтобы лезть используя ноги как распорки по стенам, и не слишком широкий, чтобы выбрать на нем оптимальный маршрут. Хоть он и был не высокий, за ним шел сильный ледовый уклон на котором не закрепиться, и надо было лезь выше метров 50 где уже можно поставить верхнюю страховку. Аня страховала меня снизу. Я полез, в основном была запара для ног, кошки просто некуда было забить, а ледоруб и фифа в руках держали надежно. Почти у самого края карниза ноги было ваще не на что поставить и я просто держался на самых кончиках зубьев кошек. И тут я сначала услышал такое шипение, и потом увидел, что сверху стекает, как стройка воды полоска снега: Я поднял голову и увидел, что со следующего карниза выше уже огибая его как водопад стекает небольшая лавина прямо на меня. Я посмотрел вниз и увидел, что Аня все поняла, и в этот момент она хладнокровно убирала всю лишнюю слабину веревки а также пока было время сделала пару витков веревки за собой уже зная, что лавина сдернет меня с этого карниза как пушинку. Неприятное это ощущение - видеть как твои товарищи делают последние приготовления к тому что ты сейчас сорвешься; на нижней страховке мне предстояло лететь метров пять и если не зацеплюсь ледорубом когда упаду на уклон, то еще метров пять катиться вниз по нему. Я в свою очередь чуток спустился, не было времени даже вбить сильнее кошки, так и остался стоять на зубьях, прижался телом и лицом прямо к холодной скале. Я почувствовал как ненавязчиво и лениво снег безмолвно стал стекать по мне вниз, думаю в этот момент даже моего рюкзака не было видно.
Удивительно, но меня не сдернуло. Я подождал, когда все кончится и перелез через карниз. Через несколько метров с меня слетела кошка, совсем не долезая места страховки. А поскольку Аня меня уже плохо слышала и не видела меня из-за корниза, мои крики она приняла, как сигнал к тому, что можно лезть дальше им. Это была самая большая накладка, потому как если бы они сорвались то их бы ничто не удержало. Второй карниз был проще и все было чики-пуки, мы поднялись на вершину по ходу подъема у меня еще раз слетала кошка.

Спускались мы долго, оглядывая окрестности гор, так как погода в этот день была несомненно лучше.

Последующие дни.
На следующий день не было никаких восхождений мы решили дать себе передышку и просто прокатились на лыжах по долине.
Стало холодать, погода становилась все более ясной но и более ледяной. Но второй день мы поднялись простую единичную вершину, я окончательно физически восстановился, и основную часть к вершине шел впереди. Правда на самой вершине сдох, сдох и Вальдемар, и мы вдвоем еле влачили ноги, периодически просто останавливаясь в полусогнутом положении, чтобы отдохнуть. Когда прошли полтора километра по вершине стали спускать с противоположного края, который оказался очень не подходящим для спуска - гладкий как каток ледяной уклон вниз. Он очень вымотал нас всех, спуск был еще тяжелее подъема, чтобы не уехать вниз мы рубили ступени. Это был такой смертельный тихий мир льда, когда льдинки от ледоруба или кошек откалывались и летели вниз, они переливались звонами хрусталя. Полная тишина и только позвякивание льдинок летящих вниз. Когда мы спустились, была уже равнина, но все на ногах еле стояли, я подумал, что если упаду, то уже не встану. Но в тоже время не останешься же здесь. Это было жестокое издевательство над своей возгордившейся сущностью.

На следующий день был уже совсем дубак, эту ночь мы спали при температуре минус 25°. Стали лихо энергично собираться, и к днем уже были на вокзале, поезд опаздывал, все обколбасились, я сделал заключительную фотку пирона.
Спасибо этим чудным местам.


 комментарии: 
"; print "
 
"; for($i=1;$i"; print "
"; if ($messages[$i]["email"]) { // попытаемся избавится от роботов спамеров $email_user = substr($messages[$i]["email"],0,strpos($messages[$i]["email"],'@')); $email_domain = substr($messages[$i]["email"],strpos($messages[$i]["email"],'@')+1,strlen($messages[$i]["email"])); print " "; } else { print $messages[$i]["user"]; } print "
"; print "#".$i." | ".$messages[$i]["date"]; print ""; print "
".$messages[$i]["text"]."
"; print "
 
"; } } } ?>
 добавить комментарий: 
"; if($err_code == 1) { print "Ошибка! Не указано имя отправителя!"; } if($err_code == 2) { print "Ошибка! Не указан комментарий!"; } if($err_code == 3) { print "Ошибка! Указан некорректный емайл!"; } print ""; } ?>